Владимир окинул взглядом, ледяную пустошь, простирающуюся до самого горизонта, и еще раз тяжело вздохнул. Кровавое солнце бесконечной зимы проваливалось за черную громаду далекого леса, окрашивая снег, и коричневые стволы угрюмых деревьев, гнетущими, настороженными оттенками розового света. Этот свет указывал на скорый приход тьмы, и на быстротечную смерть короткого зимнего дня. Пока лучи холодного светила не покинули мир волков, требовалось спешить и достичь вечно зеленой чащи великих деревьев прежде, чем ледяной холод пустоши захватит душу охотника в свои крепкие объятия.

-         Ты должен набраться сил и идти вперед, - прошептал про себя Владимир, что было необходимо для совершения последнего рывка, - Среди деревьев ты сможешь разжечь костер и отогнать от себя тех трех волков, что следуют по твоим пятам с самого рассвета.

Охотник выдохнул из себя облако белого пара и вновь пошел вперед, защищаясь рукой от ярости ледяного ветра и по колено утопая в мягком покрывале снега, непрерывно валившим над Воростоковым в течение трех последних дней. В этот месяц года погода всегда была крайне суровой, и на дальнее путешествие по пустошам охотника толкнула лишь крайняя необходимость. Какие-то лихие люди,  возможно, боярские беглецы или простые разбойники, похитили его невесту Ладу, и ушил, оставив после себя лишь кровь и трупы. Несмотря на то, что бандиты пытались идти лесами, Владимир не терял их след и медленно догонял шайку. Теперь, до лихих людей было всего лишь несколько часов пути напрямик. Если Великий Отец Севера сжалится над Охотником, то когда розовые лучи рассвета окрасят снежное пространство ледяной чащи, кровь недругов давно впитается в снег, а их холодные, заледенелые тела будут одеты пушистым саваном безжалостной зимы. Впрочем, прежде, чем убить последнего из них, Владимир обязательно возродит древний обычай мести, который веками практиковали его суровые предки.

Владимир шел вперед из последних сил, упрямо продвигаясь к спасительной зелени чащи, и продолжал свой путь даже тогда, когда шар солнца скрылся, и на мрачном покрывале ночи зажглись холодные иголки звезд, льющие умирающий свет на одиноко бредущего человека. Как, охотник и предполагал, троица волков, шествующих за Владимиром с самого утра, не отставала от него ни на шаг. Упрямые твари настойчиво преследовали охотника, ожидая того момента, когда человек ослабнет и им удастся без особого риска напиться его теплой крови. Пока еще, серые звери держались на некотором расстоянии от путника, опасаясь его огромного топора и  тяжелого металлического зуба, привязанного на поясе. В отличие от охотника, волки никуда не спешили, поскольку хлад севера, раньше или позже убивал все двуногих, вне зависимости от того, как быстро они шли, и сколько зубов в руках у них было. Если бы волки имели собственный язык, они обязательно возблагодарили бы за эту предусмотрительность Отца Севера. Однако, терпеливые существа не могли общаться с Отцом Всего Сущего и выражали свое почтение унылым воем, разрывающим мрак арктической ночи. 

-         Не отстаете, твари, - тихо рычал Владимир, поглядывая за красными глазами зверей, мелькающими у него за спиной, - Сегодня вы останетесь голодными, поскольку я еще не потерял все свои силы и могу постоять за себя! Если бы над землей уже взошла луна, то я смог бы различить в холоде ночи ваши серые шкуры и показать вам, кто является истинным хозяином леса. Пока же, мне не остается ничего иного, как следить за вашими передвижениями по красным точкам глаз и надеяться на то, что ваша осторожность не исчезнет, до наступления сумерек.

К тому времени, когда на черном покрывале неба появилось слабое желтое сияние восходящей над пустошами луны, охотник был уже в нескольких сотнях шагов от леса, дающего надежду на спасение. Прибавив шагу, Владимир уверенно сокращал расстояние между собой и деревьями, и волки словно почувствовали это. Решив, что добыча ускользает, они перешли с шага на бег, и их серые тени заскользили в серебристом свете далекой луны, словно вестники неотвратимой смерти.  С каждым шагом они приближались к двуногой добыче и животный страх, свернувшийся где-то в глубинах их сознания, не мог пересилить желание добыть немного свежего мяса. Пусть даже эта охота могла стать для них последней, они все равно настигнут и пожрут двуногое существо.

Когда человек вошел под сень огромных деревьев, волки еще находились на территории снежной пустоши. Вбежав в темное пространство среди огромных сосен, они остановились и ощетинили свои клыки. Человека здесь не было, им здесь  даже не пахло. Наоборот, местный запах говорил о невообразимом для волков ужасе,  к которому примешивалась отчетливая доля столь же сильного неестественного страха. Разобравшись в отдельных оттенках лесного запаха, звери поджали свои мохнатые хвосты и стали, рыча, отходить во мрак угрюмой чащи. Несмотря на то, что в лесу было тихо и пусто, волки боялись оставаться в нем на короткий отрезок времени и даже не думали приступить к поискам удравшей добычи. Ужас, источаемый этим местом, был столь силен, что серые создания стрелой выскользнули из его пределов, и вновь отправились в ледяные пространства пустошей. Даже голод, не смог заставить их остановить свой бег и, тем более повернуть обратно, поскольку в замерзших пространствах чащи царствовали существа, гораздо могущественнее и древнее волков

 

В тоже время, похитившие Ладу разбойники, весело сгрудились вокруг огромного костра и с удовольствием поглядывали на свою жертву, за которую один из местных бояр обещал отдать им  целую телегу мороженого мяса. Похищение какой-то девчонки могло на несколько месяцев продлить жизнь этим пяти негодяям, и они открыто радовались тому, что в скором будущем вновь разойдутся по своим теплым домам, и будут заниматься более мирными и менее опасными вещами.

Впрочем, один из похитителей, суровый человек по имени Юрий, не разделял счастливого оптимизма товарищей. Наоборот, он мрачно смотрел в угрюмый лик бесконечной чащи и, ощутив очередной порыв ледяного ветра, сильнее кутался в подбитую мехом шубу. Временами, Юрий отводил взгляд от друзей и смотрел вверх, туда, где мрачными лампадами мертвых богов светили холодные искры звезд. Мягкое, невесомое сияние, исходящее с неба, страшило разбойника пуще всего остального, поскольку ему казалось, что перед ним простирается не бездонное пространство бесконечной зимы, а ледяной погост, источающий умирающий свет.

Словно услышав мрачные мысли Юрия, верхушки огромных елей зашевелились и застонали, попав под порыв непогоды. Сосны также зашелестели, своими пушистыми ветвями, и разбойник заткнул уши рукавами тулупа, чтобы не поддаться всепоглощающей панике, которую вселяла в него жуткая чаща. Наконец, ветер перестал завывать в верхушках деревьев, и Юрий опасливо огляделся по сторонам. Встретившись взглядом с пленницей, он неприятно подивился пристальности взгляда, ее синих глаз, пронзающих разбойника до самой сердцевины души. Конечно, прежде чем отправиться в Онеку, нанявший их боярин сказал Юрию о том, что эта черноволосая красавица самая настоящая чаровница, и ее надо убрать подальше от Владимира, чтобы его лучший охотник не попал под злое влияние ведьмы. Тогда, в деревянном тереме хозяина, разбойник решил, что все рассказы боярина  не более чем байки, но сейчас, встретившись взором со взглядом Лады, Юрий посчитал, что, возможно, в словах его нанимателя имеется некая доля правды.

-         Боишься, - коротко произнесла девушка, заставив разбойника в очередной раз вздрогнуть

-         Нет, - грубо отозвался Юрий, кляня себя за то, что его движения выдали то страх, что таился в глубине обеспокоенного разума.

-         И зря, - спокойно произнесла чаровница, водя сосновой веточкой по мягкому, сверкающему покрывалу снега, - Ведомо ли тебе, что наши предки именовали это лес Волчьей рощей, - веточка на секунду прекратила свое гладкое движение по белой перине, сверкающей словно груда алмазов, но вскоре снова продолжила движение, - Когда-то, много столетий назад, наши прадеды шли в самый центр чащи и приносили на одинокий гладкий камень жертву – оленя или кабана. Так они пытались задобрить злую силу волка, которая временами просыпается в этих хищных животных. Сейчас же, лес пуст, а существа, обитающие в нем, до сих пор голодны. Подумай сам о том, что ждет путников, не желающих уважать законы и безмолвное величие того места, где они оказались?

-         Думаю, женщина, тебе стоит умолкнуть, - зло прошептал Юрий, и осторожно оглянулся по сторонам, чтобы убедиться в том, что поблизости нет ни единого гладкого камня, способного выступить в качеств жертвенника. Поскольку стоянку разбойников со всех сторон окружали лишь вековые вечнозеленые деревья, разбойник смахнул снег с воротника и тихо добавил, поглядывая на пленницу, - Еще одно слово и…

-         И что, - с любопытством произнесла Лада, - Неужели ты поднимешь руку на чаровницу? А лихой человек?

Юрий не стал отвечать на вопрос женщины, и лишь резко махнул рукой, намекая женщине на то, что неприятный разговор окончен. Несмотря на свой суровый нрав, разбойник испугался поднять длань на волшебницу, а то еще лес прогневается, и после смерти, поднимет его из могилы как живого немертвя, обреченного на веки ходить по снежному мраку чащи. От такой мысли Юрию стало очень не уютно, и он довольно заметно поежился, поглядывая на длинные языки костра, взмывающие в бездонное черное небо, испещренное точками далеких огней

-         Я думаю, что волки не отпустят нас, - довольно спокойно произнесла Лада, продолжая чертить на снегу странный, магический узор, - Не знаю, кто из вас выбирал путь бегства, но он явно не интересовался теми новостями, о которых болтают в деревнях старые деды за кружкой хмельного напитка.

-         Что еще за новости, такие, - угрюмо пробурчал Юрий, пытаясь не показать свою заинтересованность в данном вопросе. Каким-то образом, девчонке верно удалось подметить тот факт, что разбойник не знал о последних событиях в Онеке

-         Несколько дней назад, Владимир рассказал мне, что близи волчьей чащи  пропала боярская десятка, отправившаяся на поиски дочурки деревенского старосты. Из всего отряда удалось найти лишь тело десятника, замерзшее в снегу, и страшно обглоданное диким зверем. Не трудно понять, что волки нападают на вооруженных людей, только если голодны.

Юрий задумался над словами чаровницы и вскоре размеренно протянул.

-         Да нет, быть того не может. Ребята б этих тварей на пики бы подняли. Не верю я, что десятник с парнями не выстояли против серых зверюг.

-          Владимир также сказал, когда в избу вернулся, - кивнула головой чаровница, - Не мог одинокий волк решиться на подобное и выйти из схватки победителем. Сказал мне муж мой, что это дело когтей оборотца нечистого!

Услышав последнее слово, разбойник тихо засмеялся, но смех этот был не от радости, а от черного страха, прокравшегося в его подлую душу, ибо ужасна была смерть от оборотня, страшнее даже чем гибель от зимнего духа, или от древа темного бесом томимого.

-         Оборотца, значит заподозрил твой охотничек, - покачал головой Юрий, после чего встал, стряхнул с себя мелкое снежное крошево, и, взяв в руки лежавший рядом с пнем топор, произнес, - Пойду, пожалуй, пройдусь рядом с лагерем, а то, чего доброго, каких-нибудь заблудших гостей принесет.

Пройдя через поляну, на которой плясало яркое рыжее пламя огня, разбойник услышал за своей спиной шутки и громкий смех товарищ, не боящихся ни леса, ни тех ночных теней, что скрываются в ветвях древних деревьев.

-         Далеко пошел? – прокричал вслед Юрию, Ратомир – негласный главарь их шайки и непревзойденный в родной деревне силач.

-         Прогуляюсь вокруг лагеря. Мои глаза увидели какую-то тень, и я решил проверить, не человек ли это? – не моргнув глазом соврал Юрий.

-         Человек посреди ночной чащи, - громко рассмеялся Ратомир, ударяя себя пудовым кулаком по колену, - Не думал, что ты так напуган, друг. Кто бы мог поверить в подобное!

-         Не вижу в том ничего смешного, Ратомир, - мрачно протянул разбойник и, не оборачиваясь более, последовал в глубину заснеженного леса.

Твердо решив не отходить на большое расстояние от стоянки, Юрий молчаливо обходил зеленые, пушистые шубы елей и с интересом поглядывал на огромные стволы сосен, верхушки которых вместе с ветром пели литании ночной темноте. Впрочем, посреди гигантских древ не царил вековечный мрак. Лунный свет, проливающийся на чащу, придавал ночному лесу, колдовской, чарующий облик и ту необыкновенную призрачную загадочность, детали которой невозможно различить в ярком свете полудня. Казалось, что тени пушистых великанов оживали в его нежных прикосновениях, и, словно снежные духи пустошей, начинали следить за незваным гостем. Юрий внимательно смотрел по сторонам, пытаясь отогнать от себя то малоприятное ощущение, которое появляется в любом человеке, когда тот понимает, что за ним наблюдает кто-то невидимый и страшный. Разбойник чувствовал на себе незримый взгляд чужих глаз, но так и не пришел к выводу, что на него смотрит. Иногда ему думалось, что это зрит с дерева голодный хищный зверь. Пройдя еще несколько шагов, Юрий приходил к выводу, что подобное ощущение может вызывать лишь парализующий взор утбурда – заблудившегося в чаще ребенка, погибшего посреди леса в разрушительной ярости ледяного шторма.

Поскольку мрачное ощущение было устойчивым и с каждой секундой все больше усиливалось, разбойник решил не плутать более по чаще и начать обратную дорогу к своим. Вернуться к разбойничьему костру, ни сказав ни слова об отвратительном чувстве чужого взгляда, пронзающего спину, а потом протянуть как-нибудь до утра и к вечеру следующего дня выйти из зловещей чащи.

Остановившись и отдышавшись у высокой пушистой ели, Юрий развернулся в сторону стоянки и не поверил своим глазам. На расстоянии нескольких десятков шагов от него стояло жуткое существо, неестественных форм, противных не только взору, но и разуму человеческому. Тварь была огромной, а ее черная шерсть сверкала в лунном свете, словно темная ткань, которой покрывают мертвеца, когда последний лежит в часовне, дожидаясь отведенного часа погребения. Острые уши существа внимательно слушали холодный воздух леса, а ее пронзительные красные угольки, расположенные на месте глаз, буквально раздирали храбрость разбойника, парализовали его волю и заставляли бежать без оглядки, сквозь снежный саван замершей в ужасе чаще.

Едва Юрий сделал осторожный шаг назад, как монстр двинулся в его сторону, помогая себе при ходьбе огромным, достающими до снежного покрывала руками, пальцы на которых кончались острыми лезвиями смертоносных когтей. Теперь, глядя на перемещающееся чудовище, разбойник не сомневался в том, что убежать ему не удастся. Сжав покрепче топор, он бросился навстречу жуткой твари, издав отчаянный крик ненависти, отдаленным эхом пронзивший древнюю чащу, и долетевший даже до ушей немедленно встрепенувшихся разбойников.

-         Что это было, Ратомир? – задал вопрос главарю молодой парень по имени Игорь.

-         Не знаю, - сурово отозвался  Ратомир, хватаясь за рукоять огромного двуручного меча, чье лезвие было испещрено следами многих кровавых сражений.

-         Мне показалось, что это был крик Юрия, - испуганно произнес стоявший у костра Петр, -Неужто это боярин со своими людьми?

Выслушав нервную реплику Петра, Ратомир подошел поближе к своему товарищу, и положил на его трясущееся плечо свою руку.

-         Дурак ты, Петр, хоть и выглядишь, словно знахарь какой. Подумай сам, что делать воеводе в ночном заснеженном лесу?

-         Тогда кто это был? С кем встретился Юрий, - завопил Петр, но так и не получил ответа.

-          Ты видел мой меч, Петр, - сурово произнес разбойник, - Ты знаешь, в скольких схватках он участвовал, и кровь скольких людей омыла его зазубренное лезвие. Сегодня грядет славная ночь и я, пожалуй, присоединюсь к охоте Юрия. Мне не важно, кого он встретил в этой отвратительной чаще, ибо мой яростный меч разрубит любого противника на куски. А теперь, Петр, ты останешься у костра и будешь следит за девкой, - схватив товарища за воротник тулупа, Ратомир, подвинул его шею поближе к лезвию своего тесака и добавил, - Лада никуда не сбежит, но если ты попробуешь удрать от нее, то я уж постараюсь поймать тебя, несмышленыша и показать тебе правительный путь к Отцу Севера.

-         Я и думать не смел о таком, Радомир, - скороговоркой запротестовал Петр, пытаясь отвести свой запуганный взгляд от чудовищного оружия смертоубийства, - Конечно же… Конечно, я останусь с Ладой.

-         Ну вот и хорошо, -  кивнул головой разбойник, после чего обернулся к оставшимся головорезам, - Теперь, что касается вас. Пойдете со мной, в сторону крика. Покуда не узнаем, что с Юрием сталось, ни на шаг от меня не отставайте. Держаться будем все вместе, поскольку так шансов выжить больше. Если кто бежать прочь вздумает, пусть к смерти от моего меча готовиться. Предательства не прощу, - Сурово произнес главарь, и вновь кинул грозный взор на притихшего Петра.

Дождавшись того момента, когда все разбойники возьмут в руки привычное к бою оружие, Ратомир сбросил на холодную землю свою теплую пушную шубу, и направился в угрюмую лесную чащу, серебряную от льющегося с неба лунного света. Несмотря на сверхъестественный страх, овладевший душами негодяев, разбойники последовали вслед за своим главарем, боясь его гнева больше, чем клыков невидимых зимних ужасов.

 

Чаща, окружающая похитителей, безмолвствовала, погруженная в искрящийся саван бесконечной зимы. Казалось, она с интересом наблюдала за несколькими запуганными людьми, бредущими через ее морозные пределы, но не предпринимала никаких попыток помешать им. 

-         Игорь, мне кажется, что в этом лесу нет ни волков, ни других лесных тварей, - Неожиданно проговорил Игорю его спутник, стареющий грабитель по имени Алексий, - Когда я вошел в этот лес, вслед за Ратомиром, меня охватило какое-то отвратительное чувство, но я не стал его высказывать вслух.

-         Наверное, ты зря промолчал, друг, - поддержал своего спутника Игорь, - Теперь мы все погибнем в этой снежной чаще, как и этот ворчун Юрий.

-         Тише, там, - рыкнул на своих последователей Ратомир, массивная фигура которого  черным пятном мелькала среди колючих веток древних елей и прутиков снежной травы.

Услышав приказание главаря, бандиты замолкли и начали бросать осторожные взгляды по сторонам, ожидая нападения в каждое мгновение своего мрачного пути. Чтобы собраться с духом и не броситься прочь с гибельной дороги, по которой ранее прошел Юрий, Игорь начал гладить рукой иззубренное лезвие своего топора, холод которого придавал бандиту известную долю уверенности.  Мрачные раздумья разбойника, прервал испуганный возглас Алексия, - За той елью скрывается снежная тварь, - затравленно завопил  разбойник, - Я видел, как ее серое тело укрылось посреди снежных сугробов.

Остановившийся спереди Ратомир, оценивающе посмотрел на гряду снежных деревьев, на которые указывал его последователей, после чего оперся подбородком на рукоять своего огромного меча и произнес, - Игорь, иди туда и проверь, не прячется ли там кто?

Понимая, что с главарем препираться бессмысленно, а в текущей ситуации, еще и опасно для жизни, разбойник удобнее перехватил древко своего топора, и осторожно направился в сторону страшных сугробов. Медленно приближаясь к мрачно шумящим елям, Игорь пытался увидеть хоть какой-нибудь признак опасности, но чутье подсказывало ему, что окружающий лес пуст, а видение Алексия было не более чем плодом запуганного разума.

Не дойдя несколько шагов до первой ели, Игорь остановился. Разбойник прервал свое движение,  потому что  в темном переплетении ветвей ему послышалось тяжелое звериное дыхание, которое не смогли бы выдохнуть из себя человеческие связки. Впрочем, сколько бы разбойник вновь не прислушивался к звукам ночного леса, ему так и не удалось услышать ничего подозрительного.  Чаща молчала, и лишь верхушки вековых сосен качались в такт ледяным порывам замерзшего ветра.

Отринув от себя последние остатки сомнений, Игорь двинулся вперед и раздвинул колючие лапы ближней ели. В следующий миг какое-то черное существо, вырвало из рук разбойника топор и, схватив его клыками за горло, потянуло за собой по девственному покрывалу снега, темнеющему от кровавых потоков, омывающих сверкающий снег. Дотащив труп Игоря до огромного сугроба, возвышавшегося в десятке шагов от Алексия, чудовище выпустило жертву из своих клыков и накинулось на стоящего поблизости разбойника.

Отбросив от себя боевой молот, разбойник кинулся прочь от монстра, несмотря на то, что бестия передвигалась во много раз быстрее бегущего человека. От неминуемой смерти, Алексия спасло лишь лезвие Ратомировского меча. Увидев оборотня, главарь разбойников бросился навстречу твари и мощным ударом своего огромного оружия, отбросил монстра к деревьям. Впрочем, даже собранная в ударе недюжинная сила Ратомира не помогла ему уничтожить грозного противника. Не ожидавший удара оборотень, упал на спину,  и хитрым кувырком вновь встал на ноги. Теперь его уже не заботил испуганный человечишка, исчезнувший в серебристой чаще великого леса. Сейчас, перед его  глазами стоял более опытный воин, не желающий отдавать свою жизнь без боя. 

-         Да ты не простая тварь, как я прогляжу, - с каким-то странным уважением, проговорил Ратомир, поглядывая на своего огромного желтоглазого противника, - Думаю, что простым оружием тебя не возьмешь! Против тебя надо использовать что-нибудь посильнее.

И прежде чем тварь атаковала разбойника, руки Ратомира сорвали с пояса небольшой перетянутый веревкой мешочек, в котором хранились высушенные соцветия волчьей отравы, способной немедленно ввергнуть оборотня в объятия продолжительного сна. Увернувшись от сокрушительного удара волчьей туши, разбойник бросил в его морду хрупкие останки травы, и откатился в сторону.

Перепрыгнув через главаря разбойников, ужасное создание устремилось за Алексем. Догнало его в два огромных прыжка, и завалило в бок, пронзая клыками беззащитную человеческую шею. Прежде чем дурман отвратительной травы, парализовал сознание и мозг чудовища, волколак расправился с разбойником и отбросил его страшно изуродованное тело на одинокий пень, оставшийся от давно засохшего дерева.

Прежде чем, Ратомир успел поднять на ноги, монстр вновь развернулся в его сторону, и ощерился, приготовившись разделаться с ловким противником. Однако, волчья отрава заставил монстра упасть на снег, перекатиться через спину, вновь встать на ноги и, сделав несколько пошатывающихся шагов, растянуться в окровавленном снежном крошеве, в котором  остывал истерзанный труп Игоря.

-         Но вот, теперь и ты, проклятый, доигрался, - мрачно произнес Ратомир, поднимая с земли свой гигантский меч, - Сейчас я тебя крепко свяжу, а потом, оставлю здесь замерзать. Рано или поздно, ты превратишься в человека, и замерзнешь посреди бескрайнего снежного леса. Замерзнешь, как жалкий бездомный пес, коим на самом деле, ты и являешься!

Последние слова Ратомир выкрикнул так громко, что они проникли в самое сердце темной чащи, пронзили ветвистые лапы вековых елей, и унеслись прочь – в чистое звездное небо полуночи, освещенное призрачным светом далекой луны.

-         Подумать только, за одну ночь я лишился половину своих товарищей, - разъяренный этими словами Ратомир, изо всех сил ударил беспомощного монстра рукояткой своего меча, - Игорь, Алексей, и, скорее всего Юрий, теперь никогда не увидят своих жен, а я буду вынужден искать на их место новых, людей. И еще большой вопрос, будут ли они верны мне, а не местному воеводе, или боярину!

-         Я думаю, что этот вопрос так и останется без ответа, разбойник, - раздался из-за спины Ратомира, холодный женский голос.

Ощущая леденящее прикосновение ужаса, Ратомир развернулся к неведомой собеседнице, и волосы его встали дыбом, даже среди бескрайних морозов ночного Воростокова. В нескольких десятках шагов от него, в тени огромной, пережившей века ели, сидело странное противоестественное существо, являющееся отвратительной смесью женщины и лесного чудовища. Привлекательная северная красота, свойственная Воростоковским девушкам, соединялась в этом создании с сильными, покрытыми шерстью конечностями и длинными, выпирающими из-под губ клыками. Глаза бестии смотрели на мир, такими оттенками ледяного синего цвета, что ночь, казалось, была вынуждена отступить в тех места, куда перемещался взгляд омерзительной бестии. Черты лица чудовища напоминали лицо чаровницы, но их вытянутые, звериные формы, указывали Ратомиру на то, что перед ним еще один проклятый пожиратель человеческой плоти.

-         Твой друг, Петр, умер быстро – проговорило жуткое существо, глубоким и крайне спокойным голосом, - Я не заставила его мучиться, и он оставил мир легко, так и не успев подвести тебя.

-         Эта тварь все знала с самого начала, - подумал про себя Ратомир, готовясь к смертельному противостоянию. В этот раз разбойник не обманывал себя, отчетливо понимания, что без спасительной травы у него нет ни единого шанса дожить до следующего рассвета, - Намеренно прикидывалась дурочкой, дожидаясь того момента, когда над нами взойдет полная луна, и она сможет с легкостью расправиться с нами. Вот уж не думал, что мне придется погибнуть в результате собственной глупости.

-         Ты не сможешь одолеть меня, разбойник, - прошептала отвратительная тварь, - Ни сила, заключенная в твоих руках, ни твой огромный меч, не смогут нанести мне никакого вреда. Трава твоя кончилась и теперь ты находишься под властью луны. Теперь же, беги. Я даю тебе последний шанс на спасение, прежде чем в святой для нас чаще начнется охота и былью станут древние слова, которые произносятся в легенде О волке и Человеке – Мы все добыча друг друга, и только земля Древнего Леса, когда нибудь поглотит наше бренные оболочки. Беги же смертный! Беги с такой скоростью, с какой можешь бежать!

И Ратомир побежал, понимая, свою обреченность, зная, что ему никогда не убежать от существа, способного в два прыжка преодолеть расстояние в двадцать шагов. Отбросив меч в сторону, разбойник кинулся куда-то в бок, прокатился под лапами скрючившейся ели, каким-то чудом удержался на ногах, едва не поскользнувшись в груде останков Юрия, и наконец вырвался с угрюмой поляны, ставшей местом множества людских смертей. 

Ратомир не бежал, он шел по глубокому снегу, понимая, что бестия заигрывает с ним никогда, не теряя его из виду. Несколько раз ему начинало казаться, что тварь утратила его след, но в следующий миг, над чащей раскатывался разрывающий душу волчий вой, и гонка начиналась с новой силой.

Разбойник утратил всякое ощущение времени и направления, он метался из стороны в сторону, прятался под корнями сосен и даже пытался обойти волколака со стороны, с надеждой наблюдая за тем, как умирающая луна удлиняет тени деревьев, а ночная темнота сменяется томительным чувством предрассветного ожидания.

Наконец, перед самым рассветом, когда далекий диск луны утратил свои желтые оттенки и начал белеть, подкрашиваемый далекими лучами восходящего солнца, Ратомир увидел цепочку человеческих следов.  В последнем, отчаянном порыве, разбойник устремился вперед, и выбежал к танцующему пламени костра, который был разложен на поляне, и чей завлекающий свет, мелькал между высокими стволами суровых северных деревьев.

 

Рядом с огнем сидело четверо человек, и каждый был одет в шерстяной плащ черного цвета. Пред каждым путником лежал короткий меч, со скругленным наконечником и тщательно уложенная походная сумка. Над пламенем костра жарился сочный кусок свежего, источающего неописуемый аромат, мяса.

Увидев путника, вырвавшегося из черного круга деревьев, Владимир поднял глаза, и сразу узнал того, кто был виновен в похищении его собственной жены. Он не стал тянуться за мечом, а наоборот совершил спокойный, приглашающий жест рукой, указывая на то, что он не держит на разбойника зла. Ошарашенный бандит несколько мгновений раздумывал, стоит ли ему принять приглашение человека, ставшего ему врагом, но страх перед чащей сделал свое дело, и Ратомир сел подле оставшейся троицы.

-         Некоторые обычаи должны быть восстановлены, чтобы над миром воцарился древний баланс добра и зла. Зверя и человека, - сказал человек, сидящий слева от Ратомира.

-         И некоторые легенды должны вновь укрепиться в умах людей, - кивнул головой незнакомец, сидящий справа. Он потрогал деревянной палочкой жареный кусок плоти, а потом отрыл в золе, под ним, кусочек паленой шерсти, - Волки были бы рады этому…

-         Но сам то ты, что думаешь об этом, человек, - произнесла третья спутница, и разбойник похолодел, в объятиях никогда ранее не испытываемого ужаса. Ибо этот жуткий хрипящий голос мог принадлежать только чаровнице Ладе..