За Темным Горизонтом

 

Море Печали в тот вечерний час было мрачным, словно сами демоны темных глубин готовились восстать из титанической бездны, над которой медленно ковыляло наше паровое суденышко, носившее название «Неустрашимая Звезда».  Я, запуганный этим устрашающим зрелищем, еще раз окинул взглядом горизонт, всматриваясь в угрюмые темно-зеленые волны надвигающегося шторма, украшенные рваными клочьями странной белесой пены, танцевавшей на них, и в тяжелое осеннее небо, в сумраке которого царило загадочное завораживающее движение. Темные, рваные, словно призрачное одеяло, облака, стремились к горизонту со скоростью потрясающей воображение. Иногда они сталкивались друг с другом, или вовсе меняли направления полета, следуя прихоти изменчивого северного ветра, уносившего их куда-то в даль, туда, где узкой розовой полосой, в бездонный омут океана проваливалось заходящее солнце.

-                     Надвигается шторм, - уверенно произнес капитан «Звезды», опуская руку на рычаг корабельного телеграфа, - Уменьшу-ка я давление в котлах. Надо встретить непогоду в полной готовности.

-                     Вы не против, если во время бури я останусь на мостике? - спросил я шкипера.

-                     Я буду только рад, большая часть команды находиться в машинном отделении, а рулевой что-то приболел.  Вы, единственная живая душа, которая может составить мне компанию в последующие суровые часы. Впрочем, я не понимаю вас, молодой человек, ваши друзья сейчас вовсю развлекаются, почему вы не с ними?

Я оценивающе посмотрел на капитана, размышляя сказать ему всю правду, или ограничиться набором вежливых фраз. Старый моряк, конечно же, увидел мой взгляд, но даже и бровью не повел, продолжая дымить своей древней, многое повидавшей трубкой. Шкипер «Звезды» был стар, его спокойное, покрытое морщинами лицо выражало уверенность, а густые жесткие усы отливали серебром давно пришедшей старости.  Спокойствие и невозмутимость этого человека передались и мне, вследствие чего и я решил открыться перед ним.  Запустив руку в карман сюртука, я вытащил оттуда небольшую фляжку, наполненную вином из Решемело, и передал ее моряку. Пока тот откручивал крышку и пробовал напиток на вкус, я попытался рассказать, как оказался на мостике.

-                     Сказать честно, эта увеселительная прогулка давным-давно утомила меня, я даже подумывал отказать жене, которая потащила меня во всю эту авантюру, но любопытство взяло вверх, и я согласился. Пару дней мы добирались до порта в небольшой рыбачьей деревеньке, что расположена на западном берегу Мордента. Там нас уже дожидался ваш корабль, и около десятка человек на нем. Как оказалось, все эти люди были друзьями моей супруги. Однако, меня они мало заинтересовали и вот уже сколько дней я чувствую себя не в своей тарелке. Ни с кем из них мне так и не удалось поговорить больше десяти минут, каждый из этих франтов считает меня недоразумением, которое каким-то чудом умудрилось пробраться в их аристократический кружок.

-                     Значит вы не из знати, - с голосом полным понимания протянул капитан, - Думаю, вам пришлось с ними не сладко.

-                     С другой стороны, они не очень утомляли меня своей пустоголовой компанией, - словно не расслышав вопроса, продолжил я, - К счастью во всем это был один существенный плюс. В течение нескольких дней я был лишен долгих и нудных разговоров о лошадях, вине и политической ситуации в Инвидии. Игнорируя общество франтов, я решил сбежать к жене, но та проводила свое время в обществе супруг путешествующих на судне эстетов, Как ни крути, мостик оказался единственным местом, где бы я никому не мешал.

-                     Да уж, мне трудно помешать, - добродушно произнес капитан, - И все-таки, меня не проведешь, я вижу, что вам не впервой бывать в таком месте.  Вы не обидитесь, если я предположу, что когда-то вы были моряком?

-                     Истинная правда. Экий вы наблюдательный, - мрачно улыбнулся я, - Вижу, что от вас ничего не скроешь. В детстве я действительно  провел множество дней в команде торгового судна, капитаном на котором был мой отец. Впрочем, сегодняшнее мое пребывание рядом с вами, как раз связано с теми далекими годами. Если вы выслушаете мой рассказ, то вы, я думаю, поймете, почему я предпочел спокойствие каюты, ярости надвигающейся бури.

-                     Что же, я с удовольствием выслушаю вашу историю, - отозвался старый моряк, и дым из его трубки повалили с удвоенной силой.

 

Много лет назад, в годы своей далекой юности, я был человеком моря, странником океанов, как и мой ныне покойный отец. Недели и месяцы мы проводил вдали от родимых берегов, где нас ждала моя престарелая бабка, да молоденькая сестричка Криста. Матери у нас не было, отец говорил, что она умерла от странной болезни, источившей ее тело, но я сомневаюсь в правдивости этих слов. Когда она покинула нас, я был слишком мал, и не мог реально оценить многие вещи. Собственно, из-за отсутствия матери отец стал брать меня с собой, в дальние плавания, ведущие наш крупный корабль в Дементлю, Ламордию и даже Даркон.

Сказать по правде, я любил посещать далекие страны, всматриваться в загадочные силуэты чужих городов, и чувствовать запахи загадочных культур, но где-то в глубине своей маленькой души я чувствовал, что земля не моя стихия. Она сковывает и связывает мои желания,  которые вязкой, тугой массой ворочаются где-то в глубинах еще не созревшего сознания.  Уже потом, много лет спустя, я понял, что моей страстью был океан,  мрачный, зловещий и могущественный в своем холодном величии.

Я помню тот день, когда я полюбил море, и почувствовал, что и я не безразличен ему. Это ощущение пришло  утром, когда я находился на носу корабля, и всматривался в разливающийся вокруг быстрокрылого клипера туман, который извивался вокруг судна, словно некое загадочное чудовище. Клочья белесоватой пелены, стелющейся над спокойными волнами, формировались в какие-то странные образы, волнующие меня своей необъяснимой притягательностью. Несмотря на то, что старые матросы запрещали мне всматриваться в эти фантасмагорические видения, я не слушался их советов и поступал так, как хотелось мне. Каждое раннее утро я соскакивал со своего гамака и бежал на нос судна, встретиться с любимыми и причудливыми образами.

Шли месяцы и как-то раз я заметил, что формы принимаемые туманом все меньше и меньше напоминают мне о радости и счастье. У меня складывалось такое ощущение, что видения моря становятся посланниками зловещей силы, способной увлечь меня в таинственные глубины. Когда я рассказал о своих ощущениях отцу, тот лишь мрачно ухмыльнулся и намекнул мне на то, что раннее утро является часом мертвецов, а туман всего лишь проецирует в нашу реальность жуткие сны мертвых, вследствие чего мне не надо всматриваться в его загадочные глубины, пытаясь увидеть в них что-нибудь интересное. Любой контакт с белесой пеленой может окончиться безумием, предупреждал меня родитель, но я пропустил его слова мимо своих ушей.

К несчастью для всех нас, я не послушал отца и продолжал вести свои наблюдения. Любопытство, свойственное всем детям и подросткам, поднимало меня до рассвета, и направляло на корму или нос корабля, туда, где консистенция тумана была больше, и где я мог без особого труда различать его причудливый танец.

В тот день, когда случилась беда, я встал в четыре часа утра. Поспешно оделся, вытащил из деревянной тумбочки большой лист чистой бумаги, кусочек угля и подзорную трубу с дефектным стеклом. Убедившись, что свеча, оставленная мною на ночь, потухла, я тихонько выбрался из каюты, и пошел на корму клипера. Пробравшись мимо настороженного рулевого, припавшего к бутылке с крепким питьем, я проскользнул вдоль огромных ящиков с товарами и остановился у огромного кормового фонаря, внутри которого тускло пылал умирающий огонек, зажженный вахтенным матросом прошлым вечером.

Отчетливо помню, что в тот день море было удивительно спокойным, и туман вокруг судна был настолько плотным, что со стороны могло показаться, что корабль плывет по нему. Подобная мистическая картинка пленила мое воображение, и я перегнулся за фальшборт, пытаясь увидеть кильватерную струю корабля. К моему удивлению, белесая пелена была очень плотной и я так и не смог ничего рассмотреть.

Вытащив из специального кожаного футляра подзорную трубу, я аккуратно положил перед собой лист бумаги и стал рисовать на нем наш клипер, стремящийся по волнам жуткого тумана. Несколько минут я неотрывно работал над изображением, и был полностью погружен в это занятье. Однако, жуткий, протяжный вой, отраженный спокойной гладью моря, заставил меня вздрогнуть и оторваться от увлекательного занятия. Через короткое мгновение, вой повторился еще раз, заставив мою спину покрыться крысиными коготками мурашек. Этот протяжный, исполненный мучительной боли, стон был столь удручающ, что рулевой, находившийся за моей спиной не смог сдержать свой страх и стал бегло читать молитвы Эзре и другим богам, способным упокоить души людей, погибших в море.

Я же, не разделяя суеверий морского люда, заинтересовался загадочным звуком, и решил обнаружить его источник ( в тот момент мне казалось, что существо исторгнувшее вопль находиться не так далеко от нас).  Прильнув глазом к окуляру подзорной трубы, я стал всматриваться в туман, пытаясь различить ту тварь, что так напугала матроса. Несколько долгих секунд я видел перед собой лишь молочную завесу, стоящую над волнами, но потом, я узрел его – жуткий ржавый силуэт, вместилище  стремящегося к нам не именуемого кошмара. Впервые увидев ЭТО, я решил что воображение сыграло со мной злую шутку, ибо подобное творение могло принадлежать только океану, и не возможно было поверить в то, что оно является творением рук человеческих.  Однако, зловещий корабль существовал, и медленно приближался к нам. Я отчетливо различил его огромный, ржавый корпус, массивные, застывшие в бездействие, гребные колеса, способные придать судну огромную скорость, искореженную невероятной силой палубу и стволы артиллерийских орудий, которые были вестниками смерти, для любого, кто когда-либо вставал на пути этого дредноута. Несмотря на то, что густой туман вскоре вновь сократил видимость, я смог различить, что корабль был пуст, и команда отсутствовала на его борту.

-                     Морем любуешься, парень? - неожиданно раздался за моей спиной глубокий сильный голос Ньювела, первого помощника моего отца.

-                     Да не совсем, - встревожено ответил я, поворачиваясь лицом к своему собеседнику, - Я тут увидел кое-что. Думаю, вам будет полезно взглянуть, - добавил я, протягивая Ньювеллу свое подзорную трубу, и указывая рукой то направление, куда следовало смотреть опытному моряку. Приняв из моих рук оптический прибор, первый помощник некоторое время обозревал спокойный саван тумана, раскинувшийся над океаном, после чего произнес.

-                     Здесь ничего нет, молодой человек. Что бы вы не видели, вам должно быть показалось, - Ньювелл вернул мне подзорную трубу и продолжил, - Море слишком загадочное место, и некоторые тайны раскрываются лишь для конкретных людей.

-                     Это был корабль, - твердо произнес я, - Ржавый паровой корабль, изъеденный морской водой с верхушек мачт, до самого киля.

-                     Ерунда, это всего лишь ваше воображение, - прервал меня первый помощник, - Судно, о котором вы говорите, не может подойти к нам бесшумно. Паровая машина издает специфический звук, и я думаю, мы смогли бы услышать ваш корабль раньше, чем он бы оказался в пределах нашей видимости.

-                     Возможно, - кивнул я головой, поняв, что не смогу доказать истинность своих слов бывалому моряку.

-                     Вот и отлично, - улыбнулся Ньювелл, - Сегодня ваш отец хочет перераспределить груз на корабле, поскольку  к ночи погода испортиться, и мы должны  будем пожертвовать скоростью, ради остойчивости клипера. Думаю, сегодня ваши руки должны черпать свою силу из других источников, нежели рисование.

И действительно, когда белая пелена тумана рассеялась над бескрайней гладью океана, мы все смогли убедиться в том, что ночь обрушит на нас шквалистый ветер и холодное безумство ледяного дождя.  Несмотря на то, что до наступления непогоды оставалось более десяти часов, океан уже в полдень представлял собой ужасающее зрелище. Массивные, свинцового цвета волны, ударяли в нос клипера, разбрызгивая по палубе фонтан ледяных брызг, проникающих под ворот теплой рубашки.  Ну а тучи, молчаливыми оракулами шторма, зависли над бездной, пытаясь достичь далекого горизонта.

Мы работали, словно проклятые, весь день, не обращая внимания на зловещие предзнаменования. В те последние часы относительного спокойствия, вся команда занималась тем, что перетаскивала огромные ящики с экзотическими товарами, пытаясь расположить их таким образом, чтобы груз равномерно располагался в трюме. Это была адская работа, но мы выполняли ее без упреков и ропота, поскольку знали, что приближающаяся ночь проверит нас на крепость характеров.

К шести часам вечера, тусклый багровый шар солнца в последний раз нырнул в холодные свинцовые волны Моря Печали и навеки скрылся в недосягаемой бездне мрака, в которой многие моряки нашли свой последний приют. Чудовищные волны, и без того заливавшие наш клипер в течение всего дня,  набросились на наш корабль, словно легион демонических ужасов. Вдобавок к этому,  тяжелые серые тучи, окончательно затянувшие все небо, испустили из себя мокрый и мерзкий снег, моментально облепивший все надстройки клипера.

Когда настало время моей вахты, и я выбрался из трюма на палубу, перед моими глазами предстала апокалиптическая картина, морской ярости. Волны вздымались над нашим суденышком, возвышаясь над мачтами, словно призраки неведомых глубин, пытающихся забрать с собой наши души. Тусклое пламя кормового фонаря, призрачно мерцало в потоке струящегося с неба снега,  и я всерьез боялся того, что если фонарь погаснет, меня, заблудившегося во мраке, запросто снесет за борт потоком холодной воды, переливающейся через фальшборт.

Передвигаясь по скользкой палубе клипера к небольшой рулевой кабинке, я удивленно замечал, что ванты, свернутые и прикрепленные к мачтам паруса, и многие канаты заледенели и больно обжигали руки. К счастью, страх за свою жизнь придал мне сил, и, мгновением спустя я уже был в рулевой рубке. В которую, следом за мной, вкатилось несколько галлонов ледяной воды.

-                     Твоя очередь, стоять на вахте, парнишка, - весело крикнул мне Черри, второй помощник капитана,  - Я уже свое отстоял, теперь спущусь в каюту и выпью чего-нибудь крепкого.

-                     Давай, давай, проваливай, - крикнул вслед Черри рулевой Стэнвелл, - Мы и без тебя здесь справимся.

-                     Да я уж не сомневаюсь, - отозвался на ходу помощник моего отца. Добравшись до выхода из рубки, Черри на секунду остановился и добавил более серьезным тоном, - Поосторожней, господа, сегодня дьявольская ночь. Давно такого не видел! Словно все демоны бездны восстали из своих ледяных чертогов и пытаются потопить нас. Если увидите, что-нибудь странное, сообщите немедленно.

Черри взялся за ручку двери, собрался с духом, и быстро выскочил наружу. Его поспешность спасла нас от очередной порции ледяной воды, пронесшейся неудержимым потоком от носа до кормы судна.

-                     Пошевеливайся парень, - прокричал мне Стенвелл, - Хватай трубу и смотри прямо по курсу.  Предупреждай о высоких волнах, я не хочу, чтобы наше корыто врезалось в них бортом. Скорость большая, клипер управляется плохо, того и гляди, протараним какую-нибудь ледяную громадину.

-                     Хорошо! – коротко сказал я, снимая с себя насквозь промокший плащ. Через пару минут я уже стоял рядом с рулевым и внимательно обозревал горизонт через подзорную трубу. Первый раз в жизни я видел такой яростный океан. Волны были настолько огромными, что я не мог различить  ту узкую серую полоску, которая отделяет воду от неба. Раз в несколько секунд прямо перед моими глазами взмывала вверх огромная масса темной воды, ударяющая нас все мощью Моря Сумерек. Снег, холодный и липкий, засыпал все вокруг и снижал и без того небольшую видимость. Если бы в этот момент перед нами выскочил бы риф, то я был просто уверен, что Стенвелл не смог бы  уклониться от него.

 

Около трех часов ночи я так устал и продрог, что мои замерзшие пальцы кое-как удерживали на весу подзорную трубу. Меня одолевала усталость и желание согреться, но я терпеливо ждал конца своей вахты.  И тут мои глаза, смотрящие сквозь оптический прибор, выхватили в бездне океанического шторма тусклый, еле видимый огонек, который имел явно рукотворное происхождение.

-                     Стенвелл, на норд-норд-вест судно, - выкрикнул я, - Судя по огням на мачтах это военный корабль.

-                     Этот-то откуда взялся, - пробурчал рулевой, - Ты не путаешь парень? Ты уверен, что это не пират?

-                     Да, сэр, это наш военный корабль, два огня слева от мачты и один на верху. Сейчас волна разобьется о наш форштевень, и вы сами сможете увидеть его.

Я передал подзорную трубу матросу, а сам схватился за штурвал. Стенвелл несколько долгих мгновений оглядывал горизонт, после чего произнес.

-                     Здесь ничего нет. Тебе либо показалось, либо это все-таки пиратское судно.

-                     Какой смысл пирату прятаться от жертвы во время шторма, он все равно не сможет захватить нас при такой качке?

-                     Я не разбойник, и я не знаю, что может быть на уме этих головорезов!

-                     Надо позвать Черри! Он сможет разобраться, что за огни я видел, - твердо произнес я.

-                     Помощник спит после тяжелой вахты, и нечего будить его по таким пустякам, - выкрикнул в ответ Стенвелл, прогоняя меня от штурвала.

-                     Тогда я схожу за отцом, - настаивал я.

-                     И он отвесит тебе пару тяжелых тумаков, -  широко улыбнулся рулевой, выставляя на показ два ряда гнилых зубов.

Я хотел было ответить острослову что-нибудь крепкое, но не успел, поскольку Стенвелл неожиданно изменился в лице, и заорал, как безумный.

-                     Проклятый, слепец, куда смотрят твои офицеры!!!

Взволнованный голосом матроса, я развернулся и устремил свой взгляд на нос судна, прямо перед которым неумолимо поднимался огромный форштевень военного корабля, созданного из металла. Несмотря на то, что сигнальные огни судна тлели во мраке ледяной ночи, словно глаза полуночного кота, железный корабль был погружен во тьму, и разбитые стекла капитанской рубки свидетельствовали о том, что он не управляем.

-                     Я не успею сойти с его курса, держись парень. Мы врежемся в него носом!

В страхе я прижался к стене рубки, наблюдая за тем, как на нас надвигается стальная смерть.  Столкновение казалось неизбежным, но тут  я в ужасе понял, что огромное судно не протаранит нас, ибо массивная волна, огромная, поднимающаяся до самого неба стена воды, вознесла судно вверх и спустя краткое мгновение бросила его вниз, туда где беспомощно полз наш клипер.

-                     Это конец, - тихо прошептал рулевой, отворачиваясь к стене каюты.

Я настолько оторопел от страха, что даже не смог закрыть глаза. Волна бросилась на нас, увлекая собой металлический броненосец, который с жутким треском проломил нашу палубу, и помчалась сквозь корабль, словно ножницы через податливую ткань. Клипер дернулся в предсмертной агонии. Искореженный корпус задрожал жуткой дрожью, словно надрезаемое желе, а крики испуганных людей затихли в потоке ледяного ветра. Наконец форштевень темного судна, сбил бизань и врезался в рулевую рубку. Стенвелл коротко вскрикнул и исчез из поля моего зрения, сбитый носом броненосца. Бросив краткий взгляд на палубу нашего клипера, я увидел отца, пытающегося добраться до нас за те краткие мгновения, пока корпус ужасающего корабля поддерживал нас на плаву.

Он не успел дойти до рубки всего пару шагов, когда корма дредноута исчезла во мраке ночи, а искореженный клипер начал тонуть. Отец протянул ко мне руку, и исчез, смытый ледяным потоком океанской воды. Снег повалил еще гуще, скрывая от меня смерть любимого судна, которое под жутким углом зарывалось в бездну. В тот миг я отчетливо понял, что близиться моя смерть. Однако, я не испугался и лишь зачарованно наблюдал за тем, как немногие спасшиеся люди, пытаются столкнуть за борт небольшой паровой катер. Я понимал, что шторм сорвет все их попытки, и даже не пытался прийти к ним на помощь. В конечном счете, так и получилось. Очередная огромная волна порвала металлическую цепь, на которой крепился парусный катер, и лодка сорвалась вниз, ударилась о поверхность волнующегося океана и развалилась пополам.  Команду разочарованных матросов смыло за борт следующей волной. Мне показалось, что они даже не сопротивлялись бурной стихии и смиренно приняли свой рок.

Вскоре волны захлестывали рубку, обжигая мое тело ледяным касанием смерти. Температура океана была столь низка, что я буквально ощущал весь холод океанских глубин. Вода поднималась, заливая стулья, столы и навигационные карты. Наконец ее уровень поднялся на столько, что потухла масляная лампа, озаряющая безумие морской стихии.

В последнем, отчаянном порыве сознания, я попытался вырваться из той ловушки, которой для меня стала деревянная рубка. Закрыв глаза, я нырнул воду, и толкнул свое тело вперед. Дикий вопль мой боли был поглощен темной глубиной, и, проплыв десяток футов вслепую, я умудрился вынырнуть на поверхность сурового океана.

Клипер тонул с непостижимой для такого корабля скоростью. Его палуба уходила в воду под столь крутым углом, что  я не мог больше сомневаться в окончательном разрушении судна, и начала отплывать от него, поскольку был наслышан о мощнейших водоворотах, устремляющихся вслед за погружающимся в бездну судном.

Сделав несколько мощных гребков прочь от корабля, я почувствовал, что силы оставляют меня, а холод ледяным панцирем начинает сковывать мое тело. Бросив прощальный взгляд на клипер я уже приготовился было умереть, как шторм прекратился, облака разошлись и в ночном небе вспыхнули холодные иголочки далеких звезд. Впрочем, холод все равно не отступил от меня, продолжая тянуть меня в глубины темных вод.

От неминуемой смерти меня спасла небольшая лодка, которая видимо в спешке была сброшена с клипера, и теперь неуверенно дрейфовала в океане, подчиненная лишь силе ветра и потоку холодного морского течения. Собрав последние, оставшиеся у меня  силы,  я в надежде устремился к суденышку и вскоре уже переползал через его борт.

Внутри лодки валялось множество деревянных щепок, канатная бухта и небольшой лакированный сундучок, изящный замочек которого был сделан из какого-то мягкого металла. Дрожа от холода, я носком сапога отбросил сундучок в сторону, и обшарил носовое отделение лодки в том месте, где у всех моряков храниться неприкосновенный запах, приготовленный на случай крушения судна. Как я и предполагал, внутри небольшого деревянного отделения хранилось несколько кусков вяленого мяса, бутыль с пресной водой небольшая колбочка, заполненная согревающим напитком золотистого цвета. Мне не пришлось долго уговаривать себя открыть пузырек и жадно выпить его содержимое, которое разлилось по моему телу волной спасительного тепла. В те секунды я почувствовал, что грозная длань смерти отступила от меня, но это была всего лишь видимость – внутреннее желание, не имевшее под собой реальной основы, поскольку в моих ушах раздался отчаянный вопль погибающего человека.

Окинув взором окрестности, я увидел на темном фоне океанской поверхности тела двух человек. Один из них был уже мертв, и плавно покачивался на поверхности холодной воды, а второй что-то пронзительно кричал и махал мне рукой.  Медлить было нельзя, я поднял со дна лодчонки длинные, но легкие весла, и вставил их в уключины. Изо всех сил я стал грести в сторону тонущего человека, пытаясь  прийти к нему на помощь раньше, чем смерть прейдет за его духом.  Прежде чем я смог достичь несчастного рядом с лодкой проплыло тело еще одного бедняги. По воротнику плаща, я смог понять, что передо мной был бедняга Черри. Я знал, что матросы боялись его и считали, что он верешарк, однако печальная судьба несчастного свидетельствовала о том, что моряки ошибались, и их вера потакала их самым темным суевериям.

Совершив пару сильных гребков, я оставил тело первого помощника за кормой лодки, и вновь обернулся через плечо, пытаясь определить расстояние до тонущего человека, и скорректировать курс своего движения. К моему несказанному удивлению, я понял, что в паре сотен футов от меня высится бесшумная громада потопившего нас броненосца, и тонущий бедняга изо всех сил плывет к нему, осознавая, что вряд ли сможет продержаться до моего появления рядом с ним.

Решив внимательнее приглядеться к незнакомому судну, я сложил весла на гребную скамейку, и всмотрелся в странный корабль. Действительно, дредноут был самым странным кораблем, встречавшимся на жизненном пути подростка. Это было массивное, бронированное судно, чьи стальные пластины истекали кровавыми слезами ржавчины, а колоссальные гребные колеса, прикрепленные к боку корабля, лишь подчеркивали ту темную, смертоносную ауру, что окружала его. Мне хватило всего одного краткого взгляда на броненосец, чтобы понять, что это судно является одним из тех призрачных кораблей Моря Сумерек, о которых ходит столько жутких легенд. Артиллерийские башни дредноута застыли в вековом молчании, всматриваясь в белесую похоронную луну, агрессивными жерлами голодных пушек. Тусклые навигационные огни корабля мерцали во мраке ночи, озаряя призрачные обрывки парусов, развевающиеся над мачтами. Командирская рубка, и бронированная кабина солнечных дальномеров, были раскурочены неизвестной силой с таким неистовством, что рваные клочья железа торчали наружу, словно открытые, никогда не заживающие раны. Однако самым страшным в дредноуте было то, что его мертвое существование было лишь отсветом, той мрачной жизни, что затеплилась в его недрах, когда добравшийся до корабля матрос начал забираться по пеньковому канату на его борт.

Оказавшись на ржавой палубе дредноута, бедняга бросил на меня последний взгляд, наполненный радостью спасения, и расхохотался. Наивный, он думал, что нашел свое спасение, но он не видел тех приземистых, сгорбленных существ, чьи красные глаза ярким пламенем ненависти горели за его спиной. Я лишь в ужасе мог наблюдать за тем, как  эти неименуемые демоны океана сбили с ног несчастного моряка, занесли над его телом, сверкнувшие во тьме, лезвия остроконечных лап  и буквально на моих глазах разодрали на куски то, что когда-то было человеком.

В следующее мгновение дредноут ожил, огласив мрак океана жутким стоном морского чудовища, только что отведавшего крови, а мрачная команда судна увидев меня, заголосила словно армия мертвецов, узревших лакомую добычу. Бестии скалились на меня своими зубастыми ртами и указывали на мое суденышко кривыми перепончатыми лапами. В ту же секунду, в глубине дредноута зажглось какое-то синеватое сияние озарившее палубу с останками прежней команды корабля. Кости несчастных валялись на палубе в перемешу с их оружием и клочьями одежды.  Оперевшийся о штурвал броненосца скелет капитана, смотрел на смерть своих людей из узкой щели боевой рубки. Ну а те темные фигуры, что в действительности управляли кораблем, красными точками  следили за мной через густую пелену повалившего снега. В глазах этих существ не было ненависти и любопытства, они излучали лишь  холодное презрение к той маленькой частичке бытия, коей был я посреди величия великого Моря Сумерек, вечно катившего свои холодные волны до самых дальних  пределов рваных туманов. Взгляд этих созданий пронзил меня холодом до самых костей, и я почему-то уверился в мысли о том, что эти существа древнее меня и вообще всего человечества наших Царств. Эти твари вселили в мой разум такой вселенский ужас, который буквально пронзил меня насквозь и парализовал мои члены. Я не мог совладать с отчаянием до тех пор, пока огромный дредноут не направился в мою сторону, и из-под его гребных колес не поднялись высокие волны ледяных брызг.

В ужасе я снова сел за весла, и что есть сил поплыл от чудовищного корабля, мачты которого ловили луны, своим облепленным снегом такелажем. Я греб от дредноута, вкладывая в бегство все силы, но расстояние между моей  лодкой и железным кораблем неуклонно сокращалось. Окинув море взглядом загнанного в угол зверя, я заприметил тонкую струйку поднимающегося над водой тумана, которая была не так далеко от меня. Возможно, это был единственный мой шанс на спасение, и я решил воспользоваться им.

Повернув в сторону туманных клочьев, я заметил, что дредноут также изменил курс и прибавил скорости. Несмотря на то, что колеса судна крутились в бешеном темпе, я не заметил работы паровых котлов, ибо все трубы броненосца были сломаны и из них не тянулись даже слабые струйки дыма. Не переставая грести, я думал о том, что за странная сила управляет судном, которое лишено любой возможности передвижения, заставляя плыть его с необычайной для такого тяжелого корабля скоростью.  «Не мудрено, что мы не смогли избежать столкновения с ним», - пронеслось в моей голове, - «Эта древняя колымага со злобной командой нелюдей плавает быстрее любого парусного клипера!»

Рассуждения помогали мне сосредоточиться, и не смотреть на неуклонно приближающийся ко мне нос металлического судна. Когда до клочьев тумана осталось не более 3 футов, форштевень броненосца возвышался над моей маленькой лодкой, грозя раздавить ее. В то мгновение я приготовился встретить смерть в холодной воде океана и от отчаяния закрыл глаза, но столкновения так и не последовало. Несколько долгих минут я не мог лишить себя полной темноты, боясь открыть глаза и осмотреться, однако первый страх прошел, и я чуть-чуть приоткрыл веко левого глаза.

К своему удивлению, я был жив, находился на своей лодке и медленно дрейфовал в пелене густого тумана, принимавшего самые причудливые формы. В какой-то момент мне даже показалось, что в глубине молочной пелены я увидел призрачный женский образ, молниеносно сменившийся жутким демоническим ликом, тот час же смешавшимся с другими видениями  этого сумрачного царства мертвых.

 

-                     Да, сэр, - протянул дослушавший историю шкипер, - В море всякое бывает.. Однако, вы так и не рассказали, как вы спаслись?

-                     Довольно банально, - тяжело вздохнул я, посматривая на далекие вспышки молний, синей цепью зарниц прокатывающихся по застывшему во тьме горизонту, - Меня спасло небольшое рыболовецкое суденышко из Даркона. Выслушавший мою историю капитан, лишь усмехнулся в свои черные усы, и налили мне еще стаканчик горькой настойки, пообещав мне, что от нее, я окончательно приду в себя.

-                     Действительно, в вашу историю очень сложно поверить. Очень уж она загадочная и странная.

-                     Совершенно верно, мне иногда самому начинает казаться, что все случившееся со мной лишь тяжелый дурной сон, который так и не выветрился из моей головы. Однако, потом я вспоминаю корабль, смерть отца, ужасных тварей, и понимаю, что я видел все это своими глазами. Возможно, что даже находясь в вашей рубке я лишь ищу дополнительные доказательства своей правоты, подтверждающие здравомыслие своего сознания.

-                     И каким же образом вы делаете это? – спросил меня шкипер, медленно меняя курс судна.

-                     Я жажду вновь встретиться с ним,  и выискиваю мрачный силуэт дредноута в безбрежном холодном море. Я верю, что рано или поздно он вновь появиться у края темного горизонта и необратимо заберет меня в те жуткие холодные дали из которых он когда-то появился.