Легенда о Древних Вратах

 

Открой мне дверь, чтоб я узрел
Печальный мир, что я оставил
Теперь лишь капель редких стая
Падет в мои следы…
Вот вижу я, и видишь ты –
Ловушек ряд из бренной плоти
Для душ, сломившихся в полете
И кладбище –  для тел…

 

Еще один допрос. Еще один день, состоящий из боли, к которой невозможно привыкнуть, и которую невозможно превозмочь. Боль…

Здесь, в камере нет даже окна. Только стены, и камень. Камень, почерневший от крови и пота, всех, кто умер здесь до меня. Темная кровь на черном – почти не видна. Но мысли мои – не здесь.

Я знаю, что мне уже не выйти отсюда. Еще день, или два, или насколько там еще хватит терпения Дракова. Он отнял у меня почти все, но не смог забрать одного – моих воспоминаний.

Помню, стоит над морем прекрасный город. Помню, шумят на берегу деревья, свет которых не гаснет даже в ночи. Помню, горят звезды, которые указывают путь мореходам и ведут их в гавань Тириона…

Я помню многое. Руины Города Песен, который прекрасен даже в руинах. Серебряные драконы, парящие в воздушных потоках Ансалона. Шпили Вечного Города, взметнувшиеся над пространством и временем. Но память моя обращена не к ним. Я вспоминаю город Заката, который так и не стал Городом Рассвета. Я вспоминаю Единый Город, Город Льда и Огня.

 

Первым, что я увидела, были два исполинских пика, которые возвышались, подобно двум стражам. И даже, тогда, красота этой земли поражала. Там нет ни лугов Баровии, ни равнин Даркона. Эти земли не сравнятся с Воростоковым, безумно красивым в своей жестокости и бессердечии. Они не так красивы, как леса Ситикуса весной. Они – другие.

Легкий иней, припорошивший тундру, и снежинки, опускающиеся на снег. И маленькие, в рост человека сосны, которые стоят под ударами сурового ветра, который налетает с замерзшего океана, безбрежные льды которого тянутся до самого горизонта. А вдали, над горами, застыл исполинский алый диск, чей цвет напоминает алеющие на закате Озера Красных Слез . И самое четкое, самое яркое воспоминание – огромные, стальные врата, которые горят алым огнем, когда лучи солнца отражаются от снега и падают на их поверхность. Это врата, благодаря которым этот домен получил свое название. Это – Древние Врата Города.

Я не хочу рассказывать, что случилось со мной в этом месте. Шрам на плече останется навсегда, хотя вряд ли это должно меня беспокоить. Сейчас, я хочу вспомнить только ту разрывающую сердце красоту, которой наполнены руины Города. Города, который некогда был Единым.

Я знаю, что где-то в руинах есть еще один живой человек. Великий Мастер, с которым не мог сравниться никто из его народа. Отринувший магию, ради науки, и свободы, которой она давала. Свободы для всех, а не только наделенных даром. Гений, решивший освободить свой народ, но ставший его палачом. Но, при этом, его братья погибли свободными. Искупило ли это его вину? Кто знает.

Я прохожу по заваленной камнями, некогда широкой улице, вымощенной стальными плитами. Здесь, он нанес первый удар. И здесь, непобедимая Гвардия Совета впервые побежала, а за ними неспешно шли машины, методично уничтожая все преграды, на пути к свободе. Свобода…

Мне с трудом удалось перелезть, через завал, перегородивший всю улицу. Площадь Ледяных Зеркал. Здесь, сразились две механические армии, но Мастер предусмотрел все, и когда неуклюжие автоматы Совета вышли на площадь, заминированные зеркала взорвались, осыпая весь город осколками стекла. Можно ли пожертвовать ради свободы красотой? Да. А жизнью? Кто знает…

Я стою у Моста Небесных Слез. Через него уже никогда и некто не перейдет, не залюбуется красотой каналов, покрытых тонкой пленкой льда. Как они сверкали, отражая электрические огни, которые плясали над городом, в холодном морозном воздухе! Здесь был последний оплот Гвардии. Засевшим на мосту удалось уничтожить шесть машин механика, пока тот не нанес удар одним из механических брандеров, который разорвался на самой середине Моста Небесных Слез. И в покрытых льдом каналах отражался уже не свет фонарей, а огонь пожаров…

Я уже близко. Последний оплот Совета уже передо мной. И словно в исполинской театральной пьесе, небо начинает переливаться алыми и малиновыми огнями. Как будто бы кровь, пролившаяся здесь, неожиданно перешла на небо…

Огромная дыра, в разрешенном куполе. Еще одна машина, с грузом взрывчатки. Он сам хотел вести её: автомат не сможет проконтролировать сброс, и врежется в здание, тогда как им нужно только пробить купол, и обрушить правое крыло. Но Она убедила его послать туда брата по Сопротивлению. И он, ломая пальцы, мог только наблюдать за тем, как он врезался в щит, поставленный магами, и рухнул на площади, отброшенный энергетическим ударом. Он мог только наблюдать, а что же еще ему оставалось делать…

Почему он здесь? Он же только хотел освободить свой народ, своих братьев и сестер. За что? Голос маленького хафлинга, в глазах которого застыла чернота: “Он сам избрал это. Он мог пройти путь до конца, но он предпочел осудить себя сам. Теперь он здесь”. Но он осознал свою ошибку! Он хочет её исправить! “Ты не поняла цыганка. Ты должна только позавидовать ему. Он лишился дома, и теперь создает себе новый дом. Но он никогда уже не будет таким, как прежде. Но разве это главное? Пойми – главное не достичь цели, а стремиться к ней. И тогда ты поймешь все.”

Оглавление

Страницу назадСтраницу вперед