Легенды Ситикуса

   

Легенда о Черной Розе

Отвернись от ненужного света,
От свечей и болотных огней
И послушай, как призраки ночи
Из крови возникают твоей
 
Дорогая, как полночью тихо.
Только ворон кружит в небесах.
Свет луны, переменчиво робкий,
Отразился в потухших глазах…
 
Сердце жаждет тебя непрестанно,
Тьма к тебе, о любовь, так и льнет!
И вот слышу я – кровь закипает,
Как по рекам – по венам течет!
 
Тот огонь, что в груди своей прячешь,
Чист как слезы, и сладок, как смерть.
А во тьме лишь луна цвета крови
И любовь – продолжают гореть.

 

 

Сегодня мы прибыли в Теранор, небольшое эльфийское поселение, которое находится в бескрайних лесах Ситикуса, земли, которой правит загадочный Темный Рыцарь. Старшая отправилась на встречу с Магдой, рауни Скитальцев, наших несчастных братьев, заточенных здесь. Перед уходом, она приказала нам вести себя тихо, разрешив покинуть табор только мне и моему товарищу, что мы и сделали. Наша прогулка была не напрасной. Проходя по одной из узких улиц селения, я заметил нечто вроде таверны. Когда мы вошли, почти все посетители внимательно слушали некоего седовласого эльфа. Как Летописец рода, я знаю достаточно много языков, среди которых и эльфийский. Именно благодаря этому, мне и удалось узнать эту историю, которая проливает свет на многие тайны Лорда Сота. Ниже, я постараюсь по памяти восстановить её.

                                                       Александр, Летописец Странников

 

 Рассказывают, что несколько лет назад эльф Даэнор возвращался домой с охоты. День подходил к концу, и солнце уже скрывалось за древесными кронами бесконечных лесов Ситикуса. Но эльф не спешил, зная, что он всегда найдет дорогу в родных лесах. Когда до его селения оставалось еще несколько миль, Даэнор услышал невдалеке от тропинки волчий вой. Он ускорил шаг, зная, что встреча с волками не сулит ему ничего хорошего, но было слишком поздно. В нескольких десятках футов от него, на лесную тропу выскочил огромный волк. За ним еще один, и еще. Несчастный замер. Вожак стаи смотрел ему прямо в глаза, смотрел спокойно, как будто бы понимая своё превосходство, и в его глазах Даэнор видел свою смерть. Собрав всю свою волю и желание жить, эльф прервал этот незримый поединок, отшатнулся, и прежде чем волк бросился на него, прыгнул к кусты. Издав торжествующий вой, вожак бросился в погоню, увлекая за собой всю стаю.

Даэнор запомнил эту ночь навсегда. Он мчался по лесу, как раненый олень, а холодные звезды безжалостно смотрели на его бег, зная, что у него нет шансов спастись. Даэнор слабел, он уже начинал задыхаться, а волки, казалось, преследовали его также резво, как и в начале охоты. Но когда эльф бежал уже  из последних сил, лес неожиданно закончился. Он пробежал еще несколько футов, когда вдруг понял, что стая больше не преследует его. Эльф поднял глаза, и увидел, что отпугнуло волков. Даэнор стоял перед Недрагаардской твердыней.

Он ужасе посмотрел назад. Казалось, будто какая-то неведомая сила очертила кольцо вокруг крепости и свирепые волки не могли пересечь его. Но эльф знал, что как только он вернется в лес, он умрет. И он зашагал к подъемному мосту. Как только он вступил на мост, древние доски заскрипели. Несчастный замер, раздумывая, что хуже: умереть от когтей и клыков диких зверей или погибнуть в ужасающих застенках темного владыки. Но тут он услышал песню.

Разрывающая уши и одновременно прекрасная, она манила за собой. И зачарованный эльф отбросил все сомнения и шагнул вперед, под темные своды замка. Он шел по темным коридорам самого страшного места его страны, из которого еще не возвращался никто, шел, ибо загадочная песня вела его за собой. И вот, Даэнор остановился перед огромной дверью, из-под которой лился тусклый свет. Он уже прикоснулся к ручке, когда осознал то, что не давало ему полностью отдаться чарующим звукам: неведомый певец пел на древнеэльфийском языке, который не звучал в Ситикусе уже несколько сотен лет.

Эльф отшатнулся, и вдруг услышал, как в хор голосов влился новый голос, который не очаровывал, а скорее ужасал, и вдруг понял, кто эти загадочные певцы. Лорд Сот и его стражницы, проклятые баньши! Даэнор прижался к стене, и попытался вспомнить свой путь от ворот замка. После этого он развернулся и пошел прочь, скрываясь в тенях. Но пока он крался по темным коридорам мертвого замка, песнь темного рыцаря преследовала его, выжигая слова у  него в памяти. “Много лет назад, в другом месте и другом времени, на земле, которая называлась Ансалон я был воином. Я был светел и добр, и служил богу света, Паладайну, богу справедливости и добра. Тогда меня называли рыцарь Сот, магистр ордена Розы. Мне было 32 года, я был женат на доброй и тихой женщине, которая всегда была верна и покорна мне. Тот год выдался особенно счастливым для меня. Я стал примером для многих, молодые рыцари восхищались мною, а девушки из окрестных селений замирали в благоговении, когда видели меня. Но все изменилось, когда я отправился на очередной Совет, где собирались рыцари со всего Ансалона. Собрав своих лучших друзей, я как обычно выступил в путь.

Мы никуда не спешили. Это были прекрасные весенние дни, когда белоснежные яблони роняли цветы под копыта наших коней, а солнце грело как никогда. Все шло прекрасно до тех пор, пока мы не подошли к самому Палантасу. Ночью, один из часовых поднял тревогу, крикнув, что в ближайшей роще слышны призывы о помощи и шум схватки. Не медля ни секунды, мы бросились туда. Как оказалось, группа великанов-людоедов напала на нескольких эльфийских жриц, которые отправились в паломничество к Храму Короля-Жреца, в Истаре. Большая часть разбойников разбежалась, как только мы вступили в бой, остальные же быстро пали под ударами наших мечей. В конце концов, на поляне остался только вожак людоедов, который сжимал в руках одну из жриц. Я вызвал его на поединок, и сразил в честном бою. А потом, я подошел к молодой эльфийке, которую спас. Так началось мое падение.

Слова не могли выразить её красоту. И что самое страшное, она была также прекрасна душевно. В глазах все еще стояли слезы, я вряд ли я когда-либо желал чего-то сильнее, чем высушить их своими поцелуями. И я сделал бы это! Но я был рыцарем Паладайна и я был женат. И поэтому, на всю её благодарность, я мог ответить только одним: бессмертной фразой “Ост Соламнус, Эст Митас”, “Моя жизнь – есть моя честь”. В ту ночь, я так и не смог заснуть. Я видел её, видел в моих объятьях, видел, как она баюкает нашего будущего сына. И только это, заставило меня опуститься до лжи.

На следующий день, я пришел к жрицам и рассказал им о банде гоблинов, которая рыщет по близлежащим лесам. Я солгал первый раз в жизни. Мы продолжили путь вместе. Но я не испытывал радости, я чувствовал себя запятнанным, и думал только об одном: как исправить свою вину. Через несколько дней, решение было принято, я должен был забыть о ней, а она обо мне. Но рок продолжал преследовать меня. В последнюю ночь перед расставанием, я вышел на прогулку, чтобы обдумать все еще раз. Но в лесу я встретил её. Изольда отправилась за лечебными травами, которые понадобились одной из старших жриц. 

Её было так легко соблазнить. Она была так светла и невинна, что поначалу я стыдился своего деяния, но потом… На следующую ночь, она сама пришла ко мне в палатку. Теперь я уже плохо помню, о чем мы с ней говорили. Кажется я обещал её жениться на ней, обещал любить её до самой смерти. Почему? Зачем? У меня уже была жена, я был рыцарем, и знал, что ждет меня за нарушение обетов. Но в те дни, это волновало меня меньше всего.

Через несколько дней мы прибыли в Палантас. Нас поселили в разных покоях, но я был уверен, что моя любовь найдет ко мне дорогу. Я ждал, ждал с нетерпением, и на третий день, кто-то постучал в мою дверь. Я распахнул её, но вместо моей любимой, там стоял Глава Соламнийских Рыцарей и Магистры трех рыцарских орденов. Я был арестован и заключен в тюрьму Палантаса. Меня обвинили в соблазнении светлой жрицы, нарушении Кодекса и Меры и убийстве жены, которая исчезла вскоре после моего отъезда. Тогда я думал, что Изольда отреклась от меня, и даже смертельный приговор не заставил мое омертвевшее сердце биться сильнее. И только когда меня вели по улицам Палантаса, я очнулся. Толпа тех, кого я защищал от Тьмы  не жалея себя чуть не растерзала меня. И тогда я проклял Палантас, дав клятву вернуться сюда, и свершить месть.

На рассвете, приговор должен был быть приведен в исполнение. Магистр ордена Розы должен был перерезать мне горло моим же мечом. Но когда до рассвета оставалось всего несколько часов, у дверей моей темницы я услышал шум битвы. А еще через несколько минут дверь распахнулась, и в мои объятья бросилась Изольда.

Оказалось, что её спутницы обратили внимание на её странное недомогание, и поняли, что она беременна. Сопоставив совместное путешествие с отрядом рыцарей и улыбки, которыми мы смело обменивались с ней, они догадались о том, кто отец будущего ребенка. Именно они и донесли на меня Магистру Ордена Розы.

Мне это было безразлично. Моя дружина вырвала меня из рук моих прежних собратьев, а моя любимая была со мной. Тайными тропами, мы вернулись в мою твердыню, которая могла выдержать много лет осады. Там мы и обвенчались.

Я всегда отличался вспыльчивым нравом, но проводя время в осажденном моими бывшими товарищами замке, подобно загнанному зверю зверь, я приходил все в большую и в большую ярость. Я чувствовал, что только променял одну тюрьму на другую, и тоска по прежним временам прожигала мне сердце. Мои слуги начали избегать меня, мои воины скрывались в тенях, когда я шел по темным коридорам замка навстречу им, а потом пришел день, когда я ударил Изольду.

Но только увидев в её глазах своё собственное отражение, я понял в какое чудовище превратился. Я упал перед ней на колени, и молил о прощении, а потом, мы вместе вознесли молитву Паладайну. Я поклялся, что сделаю все, что только пожелает светлый бог, если моя честь будет восстановлена, и мои дети не узнают о моем позоре. И Паладайн ответил мне! Он рассказал нам о зловещих планах Короля-Жреца, о гордыне, которая покорила прекрасный Истар, и о судьбе, которая ждет нечестивцев. Но боги решили дать грешникам последний шанс. Я должен был отправиться в Истар и убить Короля-Жреца, тем самым предотвратив Кару Богов. Но за это, я должен был заплатить собственной жизнью.

На мою душу опустился покой. Это был достойный обмен: смерть на честь, и спасение моего мира. Облачившись в доспехи, и в последний раз поцеловав Изольду, я отправился в путь. Но я был не единственным посланником богов.

Такхизис, Темная Владычица, превыше всего на свете любила кровь и хаос. Она уже долгое время следила за моей судьбой, и не желала, чтобы какой-то смертный вернулся к Свету из-под её власти. И потому, когда я уже приближался к Истару, на моем пути встали те самые эльфийские жрицы, которые сопровождали Изольду и её паломничестве. Но как и Король-Жрец, они уже давно отреклись от своего бога, хотя все еще носили белые одежды. Увидев меня, и выслушав мой рассказ, они обрушились на меня с обвинениями в богохульстве. Но кроме того, одна из них издевательски намекнула мне, что Изольда специально отослала меня на смерть, чтобы унаследовать мои земли и найти себе нового мужа. Они не лгали мне прямо, и не обвиняли мою жену в измене. Вместо этого, они посеяли в моей душе зерно сомнения, которое стремительно разрасталось. Я даже начал догадываться, кто был моим соперником, и желал только одного: вонзить в его горло свой меч. И я повернул назад.

Через несколько дней, я уже был возле ворот моего замка. Изольда выбежала мне навстречу, держа на руках младенца, моего сына. В её глазах было беспокойство, но я принял его за страх и в гневе ударил её. И в этот момент, огненная гора обрушилась на Ансалон. Стены моей твердыни задрожали, а огромная люстра в привратном покое рухнула вниз, сорвавшись с цепей. Рухнула прямо на Изольду. Огонь охватил её почти мгновенно. Но даже умирая, она думала только о нашем сыне. Она протянула его мне, пытаясь спасти хотя бы его. Но обезумев от ревности, я только отвернулся. И тогда, Изольда прокляла меня. “Ты умрешь в огне, смертью, на которую ты обрек меня и моего сына. Но даже это не окончит твои мучения. Ты обречен вечно скитаться по земле, служа той, кому ты присягнул этой ночью”. Вымолвив это, она рухнула на каменный пол и умерла.

А тем временем, замок пылал. Никто и ничто не могло потушить этот странный огонь, от которого плавился сам камень. Мои люди пытались выбраться из крепости, но языки пламени догоняли их и превращали в живые факелы. И в конце концов, в замке остался только я.

Я стоял среди моря пламени, которое слепило глаза, но почему-то не спешило приближаться ко мне. Но через несколько секунд, к моим ногам метнулись первые искры, а потом огонь поглотил меня. В тот миг, передо мной открылась вся та пустота, тьма и отчаяние, которое ожидало меня в будущем. А потом, небесный огонь ослепил меня и выжег мою душу.

Так я стал Рыцарем Смерти. Я был заточен в собственном замке, вместе с моей дружиной и теми, кто обрек меня на вечный позор и пытку – эльфийскими жрицами, которых жестокие боги обратили в баньши. Мой замок стал проклятьем окрестных земель, и никто не осмеливался подойти к нему до тех пор, пока на Ансалон не вернулись драконы. А вместе с ними, их Повелители. Именно тогда, я встретил её.

Китиара Ут-Матар… Прекрасная как ночь, и опасная как заточенный клинок. Она была первой, кто пришла ко мне, после сотен лет одиночества. Она была так похожа на меня. Готовая на все ради славы и власти, смелая до безумия и готовая на все, ради достижения своей цели. Но она смогла сделать, на что так и не решился я. Она пожертвовала своей любовью ради власти, и покорила меня, покорила навсегда.

Но именно она и завлекла меня сюда, в мир, который будит воспоминания и навеивает сон. Решив добыть её душу, которая сбежала от меня в бездны Тьмы, я оказался здесь, и обречен на вечную тоску, которая страшнее самых страшных пыток. Китиара… 

Его друзья нашли Даэнора на рассвете, когда он брел по лесу, а его невидящие глаза были устремлены в небо, в котором плыла черная луна. Когда они привели его в селение, он рассказал людям эту историю. Односельчане отвели его домой, но через несколько дней, зашедший к нему охотник Каэлдин обнаружил, что какой-то огромный зверь, вроде волка, растерзал несчастного прямо в постели. А на следующий день, сенешаль Темного Рыцаря, Азраэль, объявил, что подобная судьба постигнет каждого, кто нарушит покой его господина, улыбаясь при этом своей жестокой, звериной улыбкой.    

Оглавление

Страницу назадСтраницу вперед